9 февраля исполняется 130 лет со дня смерти Ф.М.Достоевского

В потере вековечных идеалов, великих мыслей, в отсутствии высшей идеи, высшего смысла, высшей цели жизни, в исчезновении «высших типов» вокруг видел Достоевский корни и главную причину духовных болезней своего века. «Почему же мы дрянь?» — спрашивал он и отвечал: «Великого нет ничего». Писателя особенно беспокоило преобладание плотских интересов за счет духовных, участившиеся случаи внешне не мотивированных самоубийств особенно среди молодежи, случайность русских семейств, распад прочных нравственных связей между поколениями. По мнению Достоевского, без великого и высшего «согласиться жить» могут лишь те из людей, которые похожи на низших животных и ближе подходят под их тип по малому развитию своего сознания и по силе развития чисто плотских потребностей. Они соглашаются жить именно как животные, то есть чтобы «есть, пить, спать, устраивать гнезда и выводить детей. О, жрать, да спать, да гадить, да сидеть на мягком — еще слишком долго будет привлекать человека на земле, но не в высших типах его».
Отсутствием высших положительных идей, обладающих преемственной прочностью и объединяющей общностью, объяснял Достоевский и неблагополучие во взаимоотношениях отцов и детей. По мнению писателя, «без зачатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства; без зачатков положительного и прекрасного нельзя пускать поколение в путь». Именно родители должны показать детям примеры и положительного, и прекрасного, научить их и тому, и другому, чтобы ребенок настоящим человеком стал. Но в действительности все происходит иначе, ибо «общего нет ничего у современных отцов... связующего их самих нет ничего. Великой мысли нет (утратилась она), великой веры нет в их сердцах в такую мысль. А только подобная великая вера и в состоянии породить прекрасное в воспоминаниях детей...»
В одном из своих писем на вопрос женщины, как ей воспитывать своего ребенка, Достоевский ответил так: «Ваш ребенок 8 лет: знакомьте его с Евангелием, учите его веровать в бога строго по закону. Это sine qua non, иначе не будет хорошего человека, а выйдет в самом лучшем случае страдалец, а в дурном так и равнодушный жирный человек, да и еще того хуже. Лучше Христа ничего не выдумаете, поверьте этому».
Не довольствуясь поверхностным решением вопросов о нравственном идеале, о высшей правде, Достоевский ищет решение сущностное, позволяющее более рельефно показать проблему утраты нравственных идеалов - «искажение Лика Христова в человечестве». Во всех своих произведениях он неустанно ведет поиск человека в человеке, поиск сущности его, он ищет границы его природы, ищет центр и периферию его личности.
Занимаясь пытливым анализом человека в своих произведениях, ведя неустанную борьбу за человека, Достоевский обнаружил, что грех является ненормальным его состоянием и вместе с тем той таинственной силой, которая обезличивает человеческую личность, разваливает ее целостность. Он писал: «Грех – в нежелании выйти из состояния самотождества, из тождества «Я=Я», или точнее, «Я»! Утверждение себя как себя, без своего отношения к другому, т.е. к Богу и ко всякой твари, само-упор невыхождения из себя и есть коренной грех или корень всех грехов. Иными словами, грех есть та сила охранения себя как себя, которая делает личность «самоистуканом», идолом себя, «объясняет» «Я» через «Я» же, а не через Бога. <…> Грех есть непрозрачное – мрак, мгла, тьма, почему и говорится: Тьма ослепила ему глаза (1Ин. 2:11)». Ослепленный грехом человек или даже целый народ становится легкой добычей злых сил, разрушающих нравственное начало в нем. В романе Достоевского «Братья Карамазовы» старец Зосима говорил: «Боже, кто говорит, и в народе грех. А пламень растления умножается даже видимо, ежечасно, сверху идет. Наступает и в народе уединение: начинаются кулаки и мироеды; уже купец все больше и больше желает почестей, стремится показать себя образованным, образования не имея ни мало, а для сего гнусно пренебрегает древним обычаем и стыдится даже веры отцов. Ездит ко князьям, а всего-то сам мужик порченный. Народ загноился от пьянства и не может уже отстать от него. А сколько жестокости к семье, к жене, к детям даже; от пьянства все. Видал я на фабриках десятилетних даже детей: хилых, чахлых, согбенных и уже развратных… Ему надо солнце, детские игры и всюду светлый пример и хоть каплю любви к нему. Да не будет же сего, иноки, да не будет истязания детей, восстаньте и проповедуйте сие скорее, скорее». Зло до безумия мучит человека, и человек находится в опасности. Размышляя по поводу «Анны Карениной», Достоевский отмечал в «Дневнике писателя»: «Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже ...что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят от нее самой и что, наконец, законы духа человеческого столь еще неизвестны науке, столь неопределенны и столь таинственны, что нет еще ни лекарей, ни судей окончательных...» Вместе с тем писатель согласен со своим «смешным человеком», заявляющим: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей». Достоевский находит и указывает на средства борьбы со злом и на Путь спасения человека от нравственного разложения и окончательной гибели.
Прежде всего, он сумел разглядеть и показать трагическую бессмысленность человеческой жизни без веры в Бога. По глубокому убеждению писателя, мир без Бога – это отчаяние и безумие. Он убедительно доказывает, что выход из нравственного и духовного тупика каждый человек и все человечество в целом найдет лишь в Православии. «Православие – это все», - писал он и излагал следующие формулы: «Весь русский народ в Православии и его идее. В нем и с ним – нет ничего больше. На самом деле ничего иного и не нужно, ибо Православие – все. Православие – это Церковь, а Церковь – венец здания навсегда».
Абсолютным и прекрасным идеалом была для Достоевского личность Христа. Писатель был убежден, что Христос незаменим для человечества, незаменим для нашей планеты, для всей жизни на ней. Он единственный вносит смысл в нашу трагизмом наполненную планету. Он единственный делает возможным оправдание жизни на ней. В логике Достоевского величайшая любовь, являющаяся главной движущей силой идеала, предельного выражения ее свободы, есть одновременно и величайшее самостеснение, жертва, победа над созданной Адамом «натурой». Писатель постоянно подчеркивал, что основное свойство подлинной, духовной, любви заключается в ее бескорыстной жертвенности, полной самоотдаче ради предмета любви. В противном случае возникают ее суррогаты, выступающие в замаскированных формах чувственного эгоизма. По его мнению, только конкретно-жертвенная любовь к конкретному, рядом находящемуся ближнему, которая не завидует, не гордится, не превозносится и «не ищет своего», ибо не отождествляется ни с каким частным интересом или естественными склонностями, дающая, а не берущая любовь, которая долготерпит и все переносит, способна возвысить и облагородить приниженную душу человека, восстановить в нем «образ человеческий», изменить и восполнить «укороченное» эгоистической гордостью его сознание. «На Земле нельзя любить без жертвы; без чего нельзя и соответственно полно, непосредственно сознавать». «Вы, господа, - обращался Достоевским ко всем христоборцам, - которые отрицаете Бога и Христа, вы даже и не подумали, как без Христа вдруг все становится гадко и грешно. Вы осуждаете Христа и насмехаетесь над Богом, но какой пример вы даете человечеству? Как вы мелочны, беспутны, злобны и тщеславны! Устраняя Христа, вы уничтожаете в роде человеческом недосягаемый идеал красоты и доброты. И какие подобные ценности вы можете предложить взамен?» Христос – единственное настоящее утешение и спасение человечества.
Победа над злом, по убеждению Достоевского, совершается лишь в совершенной и абсолютной Любви, то есть в Боге. Любовь – это жизнь и истина, вечная жизнь и вечная истина, потому что Бог – это Любовь. Все, что вне любви, находится и вне бытия. Достоевский говорил: «Главное – люби других как себя, вот что главное, и это все, больше ровно ничего не надо: тотчас найдешь как устроиться». «Отцы и учители, - говорил старец Зосима в романе Достоевского «Братья Карамазовы», - мыслю: «Что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить». Неутомимый борец за человеческую личность утверждает, что каждый человек в отдельности и все человечество в целом может избежать гибели и ада, но только через Христа и со Христом. В этом и заключается один из главнейших нравственных уроков Достоевского.
В своей работе «Достоевский и мировая литература» Г.М. Фридлендер писал: «Предназначая великую роль в социальном и культурном обновлении человечества русскому народу, Достоевский – по примеру своего великого учителя Пушкина – призывал к грядущему братству и мирному сотрудничеству всех народов, всего человечества. В этом – смысл завещания Достоевского не только своему, но и будущим поколениям, выраженного в созданной им грандиозной романической эпопее – одном из величайших произведений человеческого гения всех времен».