Адвокаты VS Колдуны

Вот не надо было браться за это дело. Ведь понимал же, что слишком проблемный клиент, но желание разрешить сложную задачу, солидный гонорар и просьба уважаемого человека перевесили мои сомнения. Дело было в середине нулевых. Я только что сдал адвокатский экзамен и готов был браться почти за любое дело, уверенный, что могу вытащить самый безнадежный процесс.

Костя позвонил вечером в субботу и попросил с самого утра, к девяти в понедельник приехать к нему.

Я почти не опоздал. В  кабинете, кроме Кости, сидела один из его агентов по недвижимости, странноватая особа с бегающими глазами. Назовем ее Натальей.  Костя благоухал дорогим парфюмом, вчерашним коньяком и пил минералку. Агент коротко изложила обстоятельства дела.

Она инвестировала чужие, свои и Костины деньги в приобретение долей в коммунальных квартирах, выкупая их по частям. В дальнейшем квартиры продавались, а деньги делились между инвесторами, агентом и Костей, который участвовал в сделках финансово и организационно. Доли в квартирах приобретались на инвесторов и Наталью.  

В качестве гарантий, Наталья заключала с инвесторами договоры займа и стабильно платила по ним проценты. Деньги плавно кочевали с одного объекта на другой, инвесторы имели хорошие проценты и дополнительное обеспечение в виде долей, приобретенных на них. До некоторого времени все шло хорошо, но потом одна из квартир, что называется «зависла». Собственник  маленькой комнаты в огромной квартире, уперся рогом и продавать свою долю не хотел ни за какие деньги, а инвесторов и агента на порог не пускал. Беда была в том, что Наталья вложила свои, Костины и инвесторские деньги в эту квартиру, а доли в ней купила только на себя. «Вытащить» деньги из проблемной квартиры можно было двумя путями – докупить оставшиеся комнаты или продать уже имеющиеся. Но ни то, ни другое не получалось.

Параллельно с этим, в другой квартире оставалось докупить одну комнату, чтобы продать квартиру целиком. Продавец морально созрел к продаже, но деньги на выкуп застряли в первой квартире. Афишировать перед Костей и инвесторами несогласованное вложение Наталья до поры до времени не хотела, предполагая, что выкрутится.

Инвесторы требовали выплат по процентам. Косте было откровенно не до разборок между Натальей и двумя вздорными дамами забальзаковского возраста и бешенного темперамента. Наталья по началу отбрехивалась, а потом начала дерзить в ответ. Кончилось тем, что она в запале отказалась выплачивать проценты. Инвесторши потребовали обратно всю сумму. Когда Наталья отказала и в этом, в суд полетело исковое заявление. Основная беда была в том, что стоимость долей, оформленных на инвесторш в разы превышала и тело займа и проценты по нему.

На столе лежали вперемешку документы на квартиры, договора займа, расписки, исковые заявления.

- Они не должны получить ни копейки! – яростно вопила Наталья, - гады, сволочи! Столько денег на мне заработали, а теперь!

Костя кивал и морщился, прикладывая бутылку с холодной минералкой к голове. 

- Я ничего не подписывала, - кричала Наталья, - все вранье! У меня все оплачено! Вот! – она пихала мне в лицо своей потрепанный ежедневник и косилась на Костю. Тот поднимал глаза к потолку и болезненно морщился.

Когда Наталья ушла оформлять доверенность, оставив аванс и документы, Костя спросил: «Ты понимаешь, что там и мои деньги и мне их надо вернуть?». Я молча кивнул. Дело предстояло интересное.

Тогда я еще верил клиентам на слово. Поручение было принято и в течение двух недель в активном режиме, я  разбирался в витиеватых сделках своей доверительницы. В процессе выяснилось, что все не так просто. Подтвердить выплату процентов Наталья не могла, многие договоренности были на словах.  Ее внутренняя «бухгалтерия», состоящая из потрепанного ежедневника с исписанными цифрами страницами не давала ясности о том, кому, что и когда она платила. Несколько вечеров подряд мы разжевывали ее сделки.

К нам подключился еще один молодой адвокат, Руслан (Наталья наняла его в противовес мне, Костиному ставленнику). С Русланом мы быстро нашли общий язык. Умный, интеллигентный, с живым воображением и хорошим знанием законодательства напарник был очень кстати.  Руслан работал в юридической компании, владелец которой был соседом Натальи по даче.

Мы рассматривали разные варианты выхода из ситуации:  

- доказывание через свидетельские показания факта выплаты процентов (отклонено);

- затягивание процесса постоянными сменами представителей и экспертизами (отклонено);

- предъявление встречных исков о взыскании морального вреда (отклонено);

- побег из страны (отклонено);

- смена государственного устройства и прощение долгов в законодательном порядке (отклонено);

- похищение расписок или инвесторш (отклонено).

 В процессе наших встреч, Наталья после того, как созревало более менее серьезное предложение выбегала в коридор с телефоном и долго с кем-то разговаривала. Потом возвращалась и принимала или отвергала предложение окончательно. При этом она всегда уверенно говорила, что это получится, а это нет.

К слову просьбу показать ежедневник, Наталья тоже долго с кем-то обсуждала и первоначально отказалась показывать его мне. Пришлось звонить Косте, который ее убедил, что так нужно для дела.

В итоге я предположил такое развитие событий. Костя выкупает оставшуюся долю в квартире «с инвесторами»  на себя и предъявляет к Наталье аналогичное требование о возврате денег. Основания у него были. Наталья выходит на переговоры к инвесторам и предлагает отдать деньги в обмен на доли или уменьшить доли до пропорционального размера. Параллельно надо решать вопрос с долями в «зависшей» квартире. Их тоже предполагалось перевести на Костю через решение суда о взыскании денег с Натальи. (Подписывать договор напрямую Наталья отказывалась).

Решение было простое, понятное и изящное – инвесторы либо получали деньги, но без процентов (их Наталья платить отказалась наотрез), либо оставались с долями, которые им было не реализовать с одной стороны, и не использовать для проживания с другой стороны.

Единственное имущество Натальи, доли в «зависшей» квартире, должен был забрать по суду Костя раньше, чем мы отсудимся по «главному» делу.

Костя для инвесторов выступал «спасителем ситуации», потому что выкупал долг Натальи в обмен на безвозмездную передачу долей.

Жадность инвесторов и страх потерять живые деньги, должен был их побудить согласиться.

Деталей у схемы было гораздо больше, но не буду утомлять коллег банальностями.

Я понимал, что Наталья консультируется еще с кем-то, но этот кто-то давал исключительно ответы из разряда «да-нет».  Наталья говорила, что у нее есть еще один запасной вариант, но озвучивать она его пока не будет.

Дорогой читатель, ты наверно ждешь, пока начнется мистика и чертовщина? Подожди, осталось недолго.

Понимая, что договориться в данном деле будет выгоднее, чем судиться по всем фронтам, я вызвался организовать переговоры с нашими оппонентами-кредиторами.

Не буду описывать, каких усилий мне стоило уговорить адвоката инвесторов и инвесторов на встречу в расширенном формате. Кредиторы чувствовали себя в своем праве, и тратить время на пустые разговоры не соглашались. Я наивно ожидал достижения соглашения, что инвесторам возвращаются деньги, а инвесторы возвращают в ответ доли. В процессе переговоров я планировал зафиксировать, что инвесторы являются большей частью номинальными владельцами долей, что проживать они там не собираются, что стоят доли меньше, чем вложили инвесторы на самом деле.

Да, тогда я еще был наивным молодым юристом, только что сдавшим адвокатский экзамен.  

Интересы инвесторов представляла очень заслуженный адвокат, консультация находилась в одном здании с районным судом. На соседней улице располагалось районное УВД. Добиться встречи с адвокатом из этого золотого юридического треугольника было очень непросто.

Но вот, заслуженный адвокат поддалась моим уговорам. Дата и время встречи были назначена.

Мы с Русланом подъехали к место сбора и стали ждать Наталью. Мимо нас гуськом прочапали инвесторши, прошла солидная дама в меховой шубе (как потом выяснилось, мой телефонный визави). После них из кустов выскочила Наталья. «Эх, темно», почему-то сказала она.

Мы зашли в скромный офис юридической консультации. Наталья шла первой, мы с Русланом немного замешкались сзади. Наши оппоненты заняли практические весь кабинет адвоката и смотрели на дверь. Сразу после того, как Наталья открыла дверь послышался сухой щелчок затвора (не пугайтесь – фотоаппарата) и кабинет озарила вспышка. Внутри раздался дружный вопль инвесторш и адвоката. Растолкав нас локтями, Наталья рванула к дверям и скрылась в вечерних сумерках. Мы с Русланом зачем-то вошли в кабинет. Там уже было жарко. Обе инвесторши вопили так, как будто получили заряд соли в свои солидные задницы. Адвокат вопила что-то неразборчивое, судорожно набирала номер ближайшего отделения тогда еще милиции и вызывала наряд. Из остальных кабинетов повыскакивали ее коллеги. Кто-то схватил меня за плечо, Руслана оттеснили в угол.  Адвокат кричала в трубку – «Срочно наряд по такому-то адресу! В отношении адвоката совершены неправомерные действия! Что значит какие?!!! Неправомерные!!!».  Вокруг творилась безумная суета, все кричали, махали руками, никто ничего не понимал.

Веселья добавил наряд полиции, который неразобравшись в чем дело начал отоваривать всех подряд дубинками, пробиваясь к нашему кабинету. Когда старший наряда в свернутой набок фуражке и с оторванным погоном пробился в кабинет, там был полный апокалипсис. «Что случилось?», тяжело дыша спросил он. «Меня сфотографировали!!!», завопила заслуженный адвокат. Милиционер, который ожидал увидеть надругательство над женской честью, сопряженное с разбоем и государственной изменой смачно плюнул, повернулся и сказал своим: «Уходим, ложный вызов». Милиционеры, которые не успели толком опробовать свои дубинки на адвокатах гуськом потянулись за старшим. 

Растерянная адвокатесса смотрела на нас и тяжело дышала. К нам плавно подкатился небольшого роста человек и вкрадчиво потребовал наши документы. Мы предъявили свои адвокатские удостоверения. В ответ он достал свое. Прочитав фамилию, я ошалел окончательно. Перед нами стоял член президиума Адвокатской  палаты, глава дисциплинарной комиссии. Прятать удостоверение было бесполезно. О его фотографической памяти среди юристов ходили легенды.

«Зачем, зачем она это сделала?», набросилась на нас адвокат инвесторов. Что мы могли сказать? Выкрутас был неожиданный и совершенно бессмысленный. Начались дебаты. В итоге мы договорились, что притащим Наталью обратно, она при всех вытащит пленку из мыльницы и засветит ее. (Эта смешная история произошла в доцифровую эпоху).

На звонки Наталья упорно не отвечала. Мне пришлось позвонить Косте и выдвинуть ультиматум: либо Наталья возвращается немедленно, либо я выхожу из дела. (Терять свежеприобретенный статус адвоката из-за такой идиотской истории мне совсем не хотелось).

Минут через 10 из темноты переулка показалась Наталья с фотоаппаратом в руках. Подхватив под руки, мы втолкнули ее обратно в консультацию. Забрав у нее фотоаппарат, я на глазах всех засветил пленку и даже отдал ее адвокату инвесторов.

Переговоры были сорваны, отношения с инвесторами испорчены окончательно, наша с Русланом репутация в глазах заслуженных адвокатов была подорвана, впереди маячила дисциплинарная комиссия за поступок, который мы не могли не предусмотреть, не предупредить. Рядом шла Наталья и улыбалась чему-то неведомому.

Какое-то время мы молча шли по вечерней улице, потом я спросил у Натальи: «Подменили пленку наверно?» «Ага», почему-то радостно сообщила она, «Зачем вам это было надо?», сорвал у меня с языка вопрос Руслан. «Колдуну покажу, она поможет мне выиграть процесс. Без вас», Наталья зло посмотрела мне прямо в глаза и зашагала прочь.

После всего идиотизма прошедшего вечера, у меня не было сил даже смеяться. Мы попрощались и разъехались по домам, говорить было уже не о чем.

Постскриптум.

В день первого заседания Наталья отозвала мою доверенность и расторгла со мной соглашение, мотивировав это перед Костей моим неадекватным подходом к ее проблемам. Сделать так ей рекомендовала ясновидящая, уже не таясь сообщила она нам обоим. Выплаченный аванс я оставил себе целиком в счет компенсации моральных издержек.

Отношения с Костей на время разладились, но по другим причинам. Через некоторое  время мы объяснились, раз в два месяца, созваниваемся и выпиваем. Имя Натальи в наших разговорах никогда не упоминается. 

Дисциплинарная комиссия по нашему поводу не состоялась. Я потратил два часа на личную встречу с адвокатом инвесторов, после которой она сняла свои претензии. Иногда мы встречаемся в судах и улыбаемся друг другу.

Примерно через полтора года, я случайно встретил в суде Руслана. Он сказал, что сразу попросил руководителя своей юридической компании снять его с этого дела и назначить на него другого юриста. Сам он стал работать с Костей.

Колдун Наталье не помог, дело она проиграла, что было не удивительно.

Все  случилось, как я предположил. Костя, через решение суда о взыскании долга, забрал у Натальи в качестве отступного доли в зависшей квартире и смог договориться с оставшимся собственником. Деньги за продажу квартиры Костя забрал себе целиком. Сделку и дело в суде вел Руслан.

Инвесторши Натальи получили только 10 процентов от суммы ее долга (приставы-исполнители продали ее старую машину). Костин номинальный собственник так активно отравлял им жизнь, не пуская на порог и срывая попытки продать доли третьим лицам, что через пару лет, инвесторши сами обратились к Косте с просьбой о помощи. Костя выкупил доли в квартире по цене долга  Натальи.

Я наблюдал за этой историей со стороны и понимал, что в то утро, я мог существенно опоздать на встречу и потерять тот  небольшой, но запоминающийся опыт, который я, тогда еще молодой и наивный адвокат получил по этому делу.

Пост постскриптум. Через год я прекратил адвокатский статус самостоятельно, ввиду его полной бессмысленности.

Мораль.

Выбирая на кого положиться в судебном  деле, колдунов надо слушать в последнюю очередь. Потому что в отличие от магов, ясновидящих и гадалок, профессионалы принимают решения, не вглядываясь в магический кристалл, а исключительно из своего опыта, знаний и таланта.