Фарс № 44?

 Написанная статья про поездку в Забайкальск ("На горизонте", см. дневник oplanet), возымела для нашей команды «О-Планет» неожиданный эффект: разные компании нас стали приглашать к себе, для выполнения работ по автоматизации. Мы успели побывать в Екатеринбурге, Челябинске, Самаре, Казани, в Нижнем и конечно же в Москве. Я даже не мог предположить, как много компаний готовы отказаться от услуг местных 1С-франчайзи и платить кому-то из N-ска за результат. Об одной такой поездке, оставившей очень противоречивые и даже тревожные впечатления, хочется рассказать... 

 

Путешествие в прошлое 

Я иду по длинному коридору, устланному выцветшим паркетом, и рассматриваю фотографии на стене. На меня смотрят лица из 40-80-х. Это инженеры, конструкторы, все те, кто когда-то работал здесь, все - лауреаты гос.премии СССР. Поражаюсь чистоте и целеустремленности, застывшей на этих лицах. Невольно сравниваю с лицами моего поколения, увлекшегося торговлей всего, что лежит, стоит или движется. Умели же раньше снимать фотографы...

 Я - в одном из тех самых НИИ КБ № ***, доставшихся нам по наследству от «Той» эпохи. О них не принято говорить даже сейчас. Они не заметны для нас, но всегда на прицеле из-за океана. В карточках их продукции числятся некие "Изделие", "Продукт", "Заказ", но что это за заказы - не придёт в голову спросить даже их главбуху. И работают там Люди тоже из «Той» эпохи, ещё за «те» заработные платы. Меня поразило, что возраст тамошнего персонала колеблется в промежутке от 50 до 70, а между тем, благодаря им до сих пор «броня крепка и танки наши быстры». 

 И вот перед нашей командой стоит непростая задача: обучить этих «бабушек и дедушек» работе в УПП в экстремально короткие сроки: три дня. 

 Немного предыстории

 Вы ведь слышали про Федеральный Закон №44? Государство выделило бюджет на развитие гос.предприятий, и предписало, как его истратить. Ура, товариСЧи! Теперь какая-нибудь МЧС не может пригласить неквалифицированного мальчика настроить компьютер, а обязана устроить тендер или провести аукцион, чтобы деньги достались самым-самым. И конечно все мы знаем менталитет совкового предпринимателя: когда появляется возможность сделать мир чуточку лучше, ее используют, чтобы лучше и больше украсть. Поэтому, сегодня в России развернулась настоящая охота на гос.заказы и даже внутренняя война на этой почве между компаниями. Способов победить в этой войне много. Но все они сводятся к простой схеме: когда государство выделяет кругленькую сумму на что-то важное, то некий небожитель, чиновник или кто-то из их окружения, наделенный полномочиями эти деньги расходовать, понимает, что пришла халява, которую нельзя никак пропустить. Дальше нужна фирма, которую либо тут же регистрируют, либо она сама находится: кормушка большая, всем хватит. Остаётся лишь договориться о «долевом участии» каждого в этой цепочке и объявить тендер. И - да, конечно же, найти потом исполнителей, когда договор уже заключен, деньги получены и, может, уже почти истрачены.

 Печально тут не то, что кто-то имеет процент с госзаказов. Печально, что конечным исполнителям достаются от огромного бюджетного пирога сущие крохи, и это сказывается на качестве выполнения заказа, потому что мало кого из организаторов в этой цепочке интересует результат, важно, чтобы было хоть что-то сделано, формально подписаны все акты выполненных работ и получены деньги. В итоге механизм гос.заказа не работает из-за банальной коррупции. Вы спросите, почему наши ракеты давно не летали на Луну? Ответ прост: потому что наши чиновники давно летают на отдых в Европу. И когда понимаешь масштаб этого явления, то закрадывается одна крамольная мысль. Может, этот закон – некая придуманная кормушка «для своих», чтобы левый мальчик компьютерщик больше не смог прийти настраивать компьютер за тысячу рублей, а пришёл бы кто-то правильный, получил за это миллион, а потом пригласил бы того же мальчика (в лучшем случае) настраивать компьютер за еду? Ведь поддержка «правильных» людей - один из способов стабилизации внутренней политики. Но чур, чур меня! Мне еще не за шестьдесят, чтобы так рассуждать, я не оппозиционер, и мы отвлеклись. 

 Первый день работы 

 В нашем случае оказалось всё лучше: наши непосредственные заказчики сами были заложниками ситуации. От них требовали скорейшего завершения проекта, чтобы получить очередной транш. И они вышли на нас.

Мне буквально на следующий день пришлось вылетать. В самолете набросал план работ для наших специалистов, передвинул кого-то из клиентов. И вот – я иду по длинному коридору, устланному выцветшим паркетом, где-то под Москвой... 

Первый день вызвал недоумение. Ребятам, пригласившим нас, была поставлена задача внедрять УПП, перенося в него данные из разрозненных семерочных баз и каких-то программ под DOS, чтобы на выходе НИИ получило единую учетную систему, соответствующую всем требованиям сегодняшнего дня. И, как я понял, последние пару месяцев они этим занимались. Но база оказалась не готовой, данные были перенесены не все, не было даже настроек учета. Более того, поговорив с сотрудниками НИИ, я выяснил, что многие особенности в их работе оказались просто не учтенными. 

К примеру, меня представили двум семидесятилетним уважаемым сотрудницам, сидевшим за дверью с гордой надписью «Производственный отдел». Предполагалось, что завтра мы начнем знакомить их с механизмом формирования отчета производства за смену в УПП. Но после уже небольшого общения с ними мне стало ясно, что к производству, как таковому, они имеют мало отношения, поскольку в их функции входило предоставление учредителю ежемесячного отчета о доходах производства – некую простыню, которую они неуклонно составляли еще с шестидесятых. Интересно, что мои попытки объяснить заказчикам суть проблемы, были встречены враждебно. Задачу мне сформулировали предельно просто: «Вам платят – учите! Главное, чтобы они подписали, что вы им все показали, а дальше мы их дожмем» Что ж, клиент ведь всегда прав? Остаток дня переговорили с главбухом, зарплатниками. На завтра запланировали глобальное обучение «чтобы подписали».

 День второй 

 Обучение состоялось. Тут я могу только порадоваться за наших специалистов. Мне пришлось привлечь к работе своих ведущих, и я был свидетелем, как профессионально наши девушки работают с сложной аудиторией, боящейся новой программы и жестких сроков ее внедрения. Не смейтесь. Я хоть и сижу в офисе, но в роли гордого слушателя бываю редко, тем более, на стороне клиента где-то далеко. 

Поскольку демонстрация и обучение проводились удаленно, то нам потребовался доступ в интернет. И тут случился казус. Оказывается, в целях безопасности на компьютерах в этом секретном НИИ интернета не было. Не было и wi-fi. Об этом гордо и решительно мне заявили практически все в первый день, сославшись на приказ генерального и неусыпное бдение 1-го отдела. Но я сам работал в КБ и знаю по опыту, чем решительнее что-то провозглашается, тем больше исключений оно предполагает. 

В первый день я этот вопрос оставил, хоть понимал, что если интернет мы не найдем, то моя поездка будет напрасной. И вопрос решился. Оказалось, что у главбуха стоит банк-клиент. Оказалось, что иногда и зарплатники пользуются электронной почтой. Я высказал удивление по этому поводу, и мне смущенно признались, что интернет все-таки есть, но только для банк-клиента и почты. Меня это вдохновило. Но еще больше вдохновил откровенный разговор с сисадминами. Теперь я знаю: там, где есть интернет и сисадмины - всегда есть wi-fi! 

Итак, в первый день мы поработали с закупщиками, материальным столом, зарплатниками, кассирами. Но что можно рассказать про работу с УПП за один день людям предпенсионного возраста, видящим эту программу впервые? Как можно от них требовать подписать, что их чему-то научили, не дав возможности попрактиковаться? Я смотрел на этих женщин, беспомощно сидящих перед монитором. Да, им сейчас все было понятно, пока на связи с ними – наши Анна, Мария, Елена, Наталья. Но наш контракт заканчивается завтра, и они останутся одни. 

Тем не менее, заказчик не унывал. Он бодро шутил, заглядывал всем в глаза, говорил, чтобы они не пугались, что они во всем разберутся, что программа простая, что вот сейчас им доперенесут данные, и в конце недели они начнут работать в новой учетной системе. Я знал, что завтра он подсунет главбуху акт о проведенном обучении, чтобы кто-то получил очередной бюджетный транш. Подписание этого документа параллельно будет означать, что и мы справились со своей работой, и нам ее оплатят. Весь день меня не отпускало ощущение, что я участвую в чем-то нехорошем. И я все-таки не стал заходить в производственный отдел... 

 Еще не вечер 

 Вечером предполагался брифинг. Но мой заказчик не стал со мной общаться. Его коллега сообщила, что директор очень не доволен. (Компания-заказчик – это директор и его коллега-внедренец, фрилансер, приехавшая на эти дни тоже, как я, издалека). Она сказала, что мы не готовим сотрудников НИИ к подписанию акта, мы не стараемся сгладить неприятный факт, про то, что в базе нет всех данных, не идут остатки, нет первичных настроек. Мои сотрудники некомпетентны, поскольку не смогли нормально показывать работу в УПП, несмотря на эти неудобства. Все эти вопросы они решат, но сейчас важно подписание акта! И особенно плохо, что мы не стали работать сегодня с производственным отделом. Мне строго-настрого было приказано завтра ситуацию исправить. Было высказано сомнение в необходимости вообще нам что-то платить, поскольку удаленное обучение мог провести кто угодно, и мое присутствие особо, по их мнению, не требовалось.

 Я понял, что настал «час быка»: Торманс должен выйти из инферно прямо сейчас, или… Или завтра я свертываю всю работу и сажусь на самолет. Последовала долгая переписка с директором, закончившаяся к середине ночи. 

 Последний день 

 Третий день начался с разговора по телефону с этим самым директором в продолжение ночной переписки, в результате которого он перевел нам всю сумму, оговоренную раньше, что и подтвердил мой бухгалтер. Заказчик прекрасно понимал, что если я сейчас не появлюсь в НИИ, то это будет катастрофой: никто ничего не подпишет, небожители не получат денег, он получит по шее. В конце концов, наша команда неплохо справлялась, хоть он и пытался вчера сказать, что это не так. Нашему заказчику явно до этого не везло с фрилансерами. То, что данные были не перенесены, как нужно, база не настроена – заслуга исключительно недобросовестных исполнителей, которых они привлекали до нас. 

 Прибыв в НИИ, я первым делом организовал параллельную работу своих специалистов с сотрудниками института, продажниками, финансистами, а сам отправился на поиски производственников. Было собрано экстренное совещание с участием руководства НИИ, на котором я с удивлением встретил очень адекватного и достаточно молодого коммерческого директора. Он, выслушав мои размышления о том, что автоматизация часто сопряжена с перераспределением функций персонала, повел нас куда-то по коридорам. И мы нашли производственников! Это был просто отдел №3, с компьютерами они не работали, что, по-видимуму сбило с толку нашего заказчика, но функции, соответствующие производственному отделу, выполняли исправно. Небольшие переговоры с начальником отдела №3 – проницательным мужичком с острой бородкой и хитрым прищуром изобретателя – и нам выделили молодых (!) сотрудниц для обучения. Возможно, в тот день я спас от чего-то двух заслуженных старушек )) 

Перед отъездом напоследок я переговорил с главбухом, замечательной, жизнерадостной светлой женщиной, которую, кажется, ни что в целом мире не может лишить жизненного оптимизма. Я настоятельно рекомендовал ей ничего не подписывать, пока им не будет предоставлено обучение, хотя бы удаленное, на протяжении не менее двух недель, и пока не будут в базе идти все остатки. Договорились, что в рамках этой работы мы бесплатно поможем сделать первичные настройки учета, з/п, еще хотя бы раз проведем удаленный обзор работы с УПП для всех сотрудников. 

 Самое грустное, что главный бухгалтер знала про откат, и то, что их делают крайними, чтобы на них заработать. Она заверила меня, что такая ситуация с тендерами присутствует практически везде в оборонной промышленности. Но сдаваться она не собиралась.

 ***

Эта неоднозначная поездка закончилась тем, что, сидя в аэроэкспрессе на Внуково за два с половиной часа до самолета на Ульяновск, я решил зачем-то еще раз взглянуть на свою маршрутную квитанцию. Каково было мое удивление, когда в ней я обнаружил буковки «DME» вместо ожидаемых «VKO». Надо сказать, что спрыгнуть с аэроэкспресса на перрон за минуту до его отправления, когда за мгновение до этого ни что не предвещало плохого – требует определенных усилий. Мысль: «А может, ну его, поеду во Внуково, а там как-нибудь,» – звучит в эти минуты очень навязчиво. С другой стороны, я много раз мог за эту поездку сказать: «А может, ну его?» И я снова спрыгнул, впрочем, это – уже другая история…