В политике все не так просто
Вернусь к антитезису «в политике все намного проще»: речь разумеется о мотивациях или даже базовых инстинктах политиков, простота которых бывает лучше воровства, только если совпадает с линией партии, ну или с трендом истории.
На этот счет есть одна из самых любимых аналогий из великолепной книги этолога Конрада Лоренца «Агрессия». Наш нобелевский лауреат, никогда бы не ставший таковым без благотворного влияния сибирских лагерей для военнопленных, заметил одну особенность стайного поведения рыб. Каждая рыбка в стае стремится повторять движения соседей, и поэтому вся стая движется как единое целое. Но если одной из рыбок ампутировать участок мозга или рецепторы, которые за такое стайное поведение отвечает, она перестает следовать за всеми, плывет прямо или зигзагами, как бог на душу положит. И вот тогда эта слегка ущербная рыбка становится… лидером всей стаи.
Это наблюдение является упрощенной, но все же именно аналогией, а не метафорой для политической сферы поведения людей. Во всех остальных сферах можно опереться на внешние видимые ориентиры, а в царстве неопределенности, Большой Игры, и даже не очень большой, обычные люди теряются и начинают действовать строго по принципу стайного инстинкта, строго как все - точнее, как референтная для них группа.
В отличие от рыб, для высших животных природа выработала более сложные механизмы лидерства. Вожаком волчьей стаи, как и стаи приматов чаще становится особь с сильно развитой эмпатией – это, наоборот, многократно усиленная способность чувствовать настроения, малейшие нюансы поведения окружающих, и на этой основе улавливать и подхватывать, вести за собой. Это умение обязательно для любого политического лидера и в человеческом обществе. Хотя для самого высокого лидерства нужна еще и глубокая интуиция, то есть эмпатия, обращенная не только к современникам, но и к образам предков, коллективному бессознательному, которые тоже реагируют на события и подсказывают направление.
И все же в большинстве случаев политики вынуждены сочетать в себе качества и лидера, и функционера. Более того, чтобы быть лидером в меньшем сообществе, необходимо стать функционером в сообществе более высокого уровня. Например, губернатор может быть лидером в регионе, но на федеральном уровне он – функционер, равно как и федеральный министр в своей отрасли. Редкие исключения это правило подтверждают, например, мэр Москвы – и на федеральном уровне лидер, но это потому что является функционером на более высоком кремлевском уровне, и лидером является не для московских функционеров, а для функционеров федеральной политики.
Из этой двойственности большинства политиков вытекает и двойная природа лидерства – с одной стороны, эмпатия и интуиция, но строго ограниченная рамками своего личного невроза, отражающего общую сословную или национальную психологию. В периоды, когда эта односторонняя направленность совпадает с трендом истории, такой лидер воспринимается своей паствой как харизматик, наделенный божественным даром. И даже на людей вовне, не получающих невротическое удовольствие от соучастия, эта харизма влияет – через видимый результат. А когда тренд исчерпан, политик и вся его паства свою историческую роль исчерпали, все вдруг начинают показывать пальцами и на лидера, и на паству – ну надо же, какие безумцы, не смогли вовремя остановиться. И не могли.
Теперь можно вернуться к исходному тезису «в политике все не так просто». Видимая хаотичная сложность политической сферы может быть описана метафорой калейдоскопа. Если кто в детстве успешно ломал эту трубочку с тремя зеркалами, то мог убедиться, что внутри находятся самые простые цветные стеклышки с грубо отбитыми гранями. Там тоже есть слегка блестящая сторона, обращенная к зрителю (как эмпатирующий лидер), и есть жестко заточенные грани, которыми «политик» касается других «лидеров», и все они крутятся как шестеренки в механизме. И все это отражается в информпространстве, как внутреннем, так и внешнем. Отсюда и возникает точно такая же хаотичная сложность, но и видимая виртуальная упорядоченность, мало совпадающая со скрытой реальностью. К тому же идеологические зеркала кривоваты, шатаются и расколоты на части.
http://oohoo.livejournal.com/177924.html
На этот счет есть одна из самых любимых аналогий из великолепной книги этолога Конрада Лоренца «Агрессия». Наш нобелевский лауреат, никогда бы не ставший таковым без благотворного влияния сибирских лагерей для военнопленных, заметил одну особенность стайного поведения рыб. Каждая рыбка в стае стремится повторять движения соседей, и поэтому вся стая движется как единое целое. Но если одной из рыбок ампутировать участок мозга или рецепторы, которые за такое стайное поведение отвечает, она перестает следовать за всеми, плывет прямо или зигзагами, как бог на душу положит. И вот тогда эта слегка ущербная рыбка становится… лидером всей стаи.
Это наблюдение является упрощенной, но все же именно аналогией, а не метафорой для политической сферы поведения людей. Во всех остальных сферах можно опереться на внешние видимые ориентиры, а в царстве неопределенности, Большой Игры, и даже не очень большой, обычные люди теряются и начинают действовать строго по принципу стайного инстинкта, строго как все - точнее, как референтная для них группа.
В отличие от рыб, для высших животных природа выработала более сложные механизмы лидерства. Вожаком волчьей стаи, как и стаи приматов чаще становится особь с сильно развитой эмпатией – это, наоборот, многократно усиленная способность чувствовать настроения, малейшие нюансы поведения окружающих, и на этой основе улавливать и подхватывать, вести за собой. Это умение обязательно для любого политического лидера и в человеческом обществе. Хотя для самого высокого лидерства нужна еще и глубокая интуиция, то есть эмпатия, обращенная не только к современникам, но и к образам предков, коллективному бессознательному, которые тоже реагируют на события и подсказывают направление.
И все же в большинстве случаев политики вынуждены сочетать в себе качества и лидера, и функционера. Более того, чтобы быть лидером в меньшем сообществе, необходимо стать функционером в сообществе более высокого уровня. Например, губернатор может быть лидером в регионе, но на федеральном уровне он – функционер, равно как и федеральный министр в своей отрасли. Редкие исключения это правило подтверждают, например, мэр Москвы – и на федеральном уровне лидер, но это потому что является функционером на более высоком кремлевском уровне, и лидером является не для московских функционеров, а для функционеров федеральной политики.
Из этой двойственности большинства политиков вытекает и двойная природа лидерства – с одной стороны, эмпатия и интуиция, но строго ограниченная рамками своего личного невроза, отражающего общую сословную или национальную психологию. В периоды, когда эта односторонняя направленность совпадает с трендом истории, такой лидер воспринимается своей паствой как харизматик, наделенный божественным даром. И даже на людей вовне, не получающих невротическое удовольствие от соучастия, эта харизма влияет – через видимый результат. А когда тренд исчерпан, политик и вся его паства свою историческую роль исчерпали, все вдруг начинают показывать пальцами и на лидера, и на паству – ну надо же, какие безумцы, не смогли вовремя остановиться. И не могли.
Теперь можно вернуться к исходному тезису «в политике все не так просто». Видимая хаотичная сложность политической сферы может быть описана метафорой калейдоскопа. Если кто в детстве успешно ломал эту трубочку с тремя зеркалами, то мог убедиться, что внутри находятся самые простые цветные стеклышки с грубо отбитыми гранями. Там тоже есть слегка блестящая сторона, обращенная к зрителю (как эмпатирующий лидер), и есть жестко заточенные грани, которыми «политик» касается других «лидеров», и все они крутятся как шестеренки в механизме. И все это отражается в информпространстве, как внутреннем, так и внешнем. Отсюда и возникает точно такая же хаотичная сложность, но и видимая виртуальная упорядоченность, мало совпадающая со скрытой реальностью. К тому же идеологические зеркала кривоваты, шатаются и расколоты на части.
http://oohoo.livejournal.com/177924.html
Редактировано: 18 сентября 2014
