Неизвестный известный Андрей Платонов

Андрей Платонов.
Основные вехи жизни и творчества

Бычков А.В. (Курск)





Андрей Платонович Платонов (настоящая фамилия – Климентов) родился 16 августа (28 августа по наст. стилю) 1899 г. в Ямской слободе города Воронежа. Отец будущего писателя Платон Фирсович Климентов был машинистом паровоза, слесарем Воронежских железнодорожных мастерских. Он был талантливым самоучкой-изобретателем, и о нём не раз писали губернские газеты. С 1906 по 1914 год Андрей Платонов учился в церковноприходской и городской школе. С 1914 года он начинает работать, т.к. был старшим в многодетной семье. В семье было 11 детей. Он работал помощником машиниста, литейщиком на трубном заводе, в паровозоремонтных мастерских. Позже он писал: «Я жил и томился, потому что жизнь сразу превратила меня из ребёнка во взрослого человека, лишая юности. До революции я был мальчиком, а после неё уже некогда быть юношей, некогда расти, надо сразу нахмуриться, биться…» . В 1918 году Андрей Платонов поступил в железнодорожный политехникум на электротехническое отделение. С этого же года началось его активное участие в литературной жизни Воронежа. Будущий писатель часто выступал в Коммунистическом союзе журналистов на дискуссиях о пролетарской и буржуазной культуре. Стали постоянно печататься его статьи, стихи, рассказы в газетах и журналах «Воронежская коммуна», «Красная деревня», «Железный путь», «Призыв» и др. Борис Бобылёв писал: «Я высоко ценю Андрея, который, будучи моим ровесником, двадцатилетним рабочим парнем, поражал окружающих его людей своей умственной, духовной одарённостью. Он отличался среди начинающих журналистов народившейся советской печати способностью глубоко философски смотреть на явления жизни в природе и обществе и с яркой художественной образностью формулировать своё отношение к ним не только в поэзии и публицистических статьях, но и в обыкновенных беседах…» В 1920 году от Воронежского союза пролетарских писателей Платонов принял участие в работе первого Всероссийского съезда пролетарских писателей, который состоялся в Москве. Думается, уместно упомянуть об одном примечательном эпизоде – на вопрос анкеты съезда: «Каким литературным направлениям вы сочувствуете или принадлежите?» - Платонов твёрдо ответил: «Никаким, имею своё» .
В 1921 году в Воронеже вышла первая публицистическая книга А.Платонова «Электрификация». Это была небольшая брошюра, и её объём составлял всего 16 стр. В 1922 году в Краснодаре вышел платоновский сборник стихов «Голубая глубина». «Поэту-рабочему», «поэту-философу» становилось всё теснее в рамках несовершенного мира, и поэтому он бунтует против природных сил. Данный бунт Платонов ведёт очень последовательно: его журналистская, агитационная и поэтическая деятельность в газетах и клубах Воронежа была продолжением его занятий гидромелиорацией и электротехникой, которым он обучался в политехникуме, дабы реально доказать силу идей и знаний. Молодой Платонов видит возможность переустройства мира в сознательной деятельности человека . Пробуждение творческого сознания в тёмных «природных» человеческих массах как способ переустройства природы и мира – основная мысль его произведений данного периода. «Платонов – плоть от плоти и кровь от крови не только своего слесаря-отца, но и вообще русского рабочего. У него – как и у этого молодого гиганта, познавшего коллектив, машину, производство, но ещё не порвавшего с деревней, не освободившегося от «тяги к земле», - два перепева: фабричного гудка, потной работы, мускульной отваги, коллективного творчества, мощи Нового Города, с одной стороны, и поля, степи, голубой глубины, ржаных колосьев, «Мани с Усмани» (название стихотворения. – А.Б.) и большой дороги со странником Фомой – с другой» , - писал в предисловии к книге «Голубая глубина» Г.З. Литвин-Молотов, редактор издательства, известный партийный деятель, наставник воронежских пролетарских писателей.
Сборник стихов «Голубая глубина» в 1923 году в Москве была замечена В. Брюсовым, который выразил надежду, что «прекрасные обещания молодого пролетарского поэта дадут в будущем достойное осуществление» . Однако в это время А.Платонову пришлось отойти от активной литературной деятельности. В 1921-1922 гг. Платонов являлся председателем Чрезвычайной комиссии по борьбе с засухой в Воронежской губернии. «Засуха 1921 года произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление, и, будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом – литературой» , - так написал он в автобиографии от 29 сентября 1924 года. Тем не менее, именно в это время рождались в художественном сознании писателя идеи и сюжеты, которые составили вскоре первый московский сборник прозы «Епифанские шлюзы» (1927), обративший на себя доброжелательное внимание Горького и заставивший заметить среди многих, входящих в литературу, молодого писателя из Воронежа. И всё же, в генерации писателей, пришедших в литературу в годы революции, Платонов, пожалуй, единственно, кто так надолго задержался с выходом во всесоюзную литературную жизнь. На рабочем столе воронежского «рабочего-философа» и известного производственника рядом со служебными записями, экономическими расчётами, чертежами к новым изобретениям лежали книги по древней истории и землепользованию, работы Маркса, Ленина, Троцкого, Бухарина и Бердяева, Фёдорова, Флоренского, пролетарская поэзия и томики Пушкина, Гоголя, Достоевского… Платонов внимательно изучал историю и литературу, потому что понимал, что без знания прошлого невозможно осмыслить настоящее и построить прочное будущее.
Давно замечено, что историчность писателя глубоко философична. Историческая действительность постоянно “питает” течение литературы, меняет её характер, обогащая новым содержанием. Тем не менее, говоря о событиях истории, русский писатель никогда не забывал о движении истории в её мировых масштабах . Философствующий писатель, каковым был Андрей Платонов, частное историческое событие всегда рассматривал в контексте определённой философской системы. Платоновед Лев Шубин писал: «Платонова и его героев волнуют кардинальные философские проблемы. Он смотрит на мир глазами трудящегося человека, мучительно и напряженно осмысляющего свою жизнь, своё место в ней, свои взаимоотношения с другими людьми и с природой – в труде, творчестве, создании механизмов и машин, при помощи которых люди усмиряют и направляют стихийные силы природы» .
Андрей Платонов являлся глубоко мыслящим и философствующим писателем. Он по-своему видел порядок и цель в общем историческом движении и совершенно конкретных его проявлениях. Он действительно прокладывал своё направление в русской литературе. В своих воспоминаниях об Андрее Платонове Август Явич, в частности, писал: «Мне запомнился вечер, когда Андрей Платонов, развернув ученическую тетрадь, исписанную просторным, отчётливым подчерком, читал свой философский реферат. Я вдруг точно впервые увидел его. Он удивительно как похож был лицом на молодого Достоевского с редким и длинным волосом на небритых щеках и подбородке и с живым блеском в глазах, когда он отрывался от рукописи и вопрошающе вглядывался в притихших слушателей. У него был большой лоб, и верхняя более выпуклая часть его нависала над нижней, поражая своей объёмной выразительностью... Смутно запомнил я содержание реферата, зато запомнилась поразительная разница между языком Платонова, в котором было всё своё, неповторимо платоновское, и трескучим обиходным языком тех, кто выступал в обсуждении реферата» .
Февраль 1926 года стал во многом переломным в жизни А.Платонова. На Всероссийском съезде мелиораторов он был избран в состав ЦК Союза сельского хозяйства и лесных работ, а в июне этого же года он вместе с семьёй (женой – Марией Александровной Кашинцевой и сыном Платоном) переехал в Москву. Через месяц его уволили с работы. В одном из неотправленных писем Платонов рассказывал о первых месяцах своей московской жизни так: «Я остался в чужой Москве – с семьёй и без заработка. На моё место избрали на маленьком пленуме секции другого человека… при полном отсутствии мелиораторов. Присутствовал один я!.. Чтобы я не подох с голоду, меня принял НКЗ (Наркомат земледелия. – А.Б.) на должность инженера гидротехника. <…> Одновременно началась травля меня и моих домашних агентами ЦК Союза (я по-прежнему жил в ЦД специалистов) … называли ворами, нищими, голью перекатной (зная, что я продаю вещи). У меня заболел ребёнок… я каждый день носил к Китайской стене продавать ценнейшие специальные книги, приобретённые когда-то и без которых я не могу работать… Так и закружилась моя судьба. Никто не хотел принять во мне участие, только инженеры из НКЗема сочувствовали и поддерживали меня, даже давая без отдачи деньги взаймы, когда я доходил до крайнего голода. Но они были совершенно бессильны…» . Осенью 1926 года Наркоматом земледелия Платонов был назначен заведующим отделом мелиорации Тамбовской губернии и уехал в Тамбов. Его жена, Мария Александровна Кашинцева, и сын Платон, родившийся в 1923 году, остались в Москве. Перед отъездом в Тамбов Платонов заключил договор с издательством «Молодая гвардия» на книгу избранных произведений.
Тамбов стал для Платонова «мёртвым домом». Здесь произошло становление нового мастера в русской литературе. В январе 1927 года Платонов закончил повесть «Эфирный тракт». Она далась ему трудно и мучительно. В январе же он закончил работу над «Епифанскими шлюзами», повестью о петровских преобразованиях русской жизни. В это же время им были написаны статьи по вопросам землепользования в России, философские эссе об искусстве, религии, науке, были проведены социально-экономические расчёты. Письма к жене помогают многое понять в сомнениях и тревогах писателя тех лет. «… Вновь охватила меня моя прочная тоска, вновь я в «Тамбове», который в будущем станет для меня каким-нибудь символом, как тяжкий сон в глухую тамбовскую ночь, развеваемый утром надеждой на свидание с тобой… Скитаясь по захолустьям, я увидел такие грустные вещи, что не верил, что где-то существует роскошная Москва, искусство и проза. Но мне кажется – настоящее искусство, настоящая мысль только и могут рождаться в таком захолустье…» , - писал Платонов в одном из писем жене. В первую неделю февраля Платонов начал писать «Город Градов», а 17 февраля закончил эти заметки командированного. Тамбов действительно стал в сатирической прозе писателя символическим «городом Градовым» - образом непроснувшегося мира косного сознания, миром духовного захолустья.
В марте 1927 года Платонов вернулся в Москву. До конца года будет тянуться судебная тяжба писателя, работника Наркомзема, за право занимать комнату в Доме специалистов. В сложной жизненной обстановке, исполненной скитаний и трудностей, им будет написана новая редакция «Города Градова» и создан цикл новых повестей: «Сокровенный человек», «Ямская слобода», «Строители страны» (первая редакция романа «Чевенгур»). Осенью 1927 года вышла книга повестей и рассказов «Епифанские шлюзы», в 1928 году – книга «Сокровенный человек», в 1929 году – «Происхождение мастера». Следует заметить, что решающую роль в публикации названных книг Платонова принадлежала Г.З. Литвину-Молотову, который в то время являлся директором издательства «Молодая гвардия». В 1929 году усилиями Молотова «Чевенгур» будет доведён до вёрстки. Однако к концу года все усилия опубликовать «Чевенгур» закончились ничем. Год «великого перелома» стал началом пристального внимания власти и литературной критики к стремительно ворвавшегося в литературу пролетарскому писателю Платонову. Поводом для этого послужили рассказы «Че-Че-О», «Государственный житель», «Усомнившийся Макар».
Платонов продолжал упорно и плодотворно работать, несмотря на трудности. Осенью 1929 года он сделал первые записи к «Котловану», работал над несколькими киносценариями, написал серию очерков, былей и рассказов. В это время писатель объездил многие совхозы и колхозы Средней России и познакомился с жизнью советского крестьянства. Впечатления от увиденного легли в основу повести-хроники «Впрок», первую редакцию которой он создал в начале 1930 года. Однако журналы и издательства отклонили «Впрок», отметив наличие в повести интонации «ошибочного» «Усомнившегося Макара». Платонов переработал повесть, и в новой редакции она была опубликована в 1931 году журналом «Красная новь». Повесть-хронику «Впрок» и «Усомнившегося Макара» прочитал И.В.Сталин. В сводке секретно-политического отдела ОГПУ от 11 июля 1931 г. сообщалось о том, что Сталин прислал письмо в «Красную новь» из трёх слов: «Дурак, идиот, мерзавец» - это относилось к Платонову. На Платонова обрушился шквал критики, основную тональность которой определило слово «клевета» на «нового человека», на ход социалистических преобразований и на «генеральную линию» партии. Началась настоящая травля писателя, и Платонов вынужден был направить в редакции центральных газет письмо, в котором признал свои ошибки. Однако ни «Правда», ни «Литературная газета» не опубликовали письмо Платонова, так как в нём усмотрен был вызывающе иронический подтекст. «Противоречие между намерением автора явилось в результате того, что субъект автора ложно считал себя носителем пролетарского мировоззрения – тогда как это мировоззрение ему предстоит ещё завоевать. <…> Классовая борьба, напряжённая забота пролетариата о социализме, ведущая сила партии – всё это не находило в авторе письма тех художественных впечатлений, которых эти впечатления заслуживают» , - писал в письме Платонов. Текст письма впервые будет опубликован в журнале «Русская литература» лишь в 1990 году (№1).
В начале 1931 года Платонов завершил работу над «Котлованом». В июне-июле им будут написаны два письма – Сталину и Горькому. Ответа на письма не последовало. Зато огромный поток критических статей, в которых Платонова называли и автором «крамольной повести», и «агентом буржуазии и кулачества в литературе», нарастал. Писатель вынужден был уехать из Москвы. Он отправился в очередную командировку от Наркомата земледелия по колхозам и совхозам Поволжья и Северного Кавказа, откуда привёз материал для повести «Ювенильное море». 1 февраля 1932 года Платонов выступил с творческим самоотчётом о своей идеологической перестройке на собрании советских писателей. Он говорил о «прогрессивно нарастающей ошибочности» в своём творчестве и о том ещё, что масштабы «вредности» его мировоззрения критика ещё не оценила. Весьма примечательно признание писателя о том, что ему трудно «прекратить… этот поток произведений», поток, который не имеет «никакого интереса и пользы для революции» , и т.д. Оппоненты Платонова в своих выступлениях выразили крайнюю озабоченность в возможности идеологической перестройки писателя, указали на отсутствие новых политически выверенных произведений в его творчестве и указали на органически устойчивые черты платоновского мировоззрения, языка и стиля. Из донесения секретно-политического отдела ОГПУ от 13 января 1932 г.: «Платонов – писатель молодой, довольно одарённый, но чем-то крепко ущемлённый при советской эре. Я не удивился бы, если бы узнал, что родители Платонова были купцы, кулаки или офицеры. И что с ними поступлено сурово, так вражда Платонова в его произведениях хлещет из каждой буковки…» .
В 1932 году писателем была создана народная трагедия «14 Красных Избушек». В ней Платоновым было рассказано о страшных потрясениях русского села, о голоде крестьянства и всего народа в период «великого перелома». Трагедия впервые будет опубликована в 1988 году в журнале «Волга» (№1). Наступившая после публикации «Впрок» изоляция Платонова способствовала художественному взрослению писателя и рождению его монументального здания – романа «Чевенгур». В 1933 году Платонов приступает к работе над романом «Счастливая Москва». Из сводки секретно-политического отдела ОГПУ от 29 ноября 1933 г.: «… Платонов заговорил: Меня не печатают. И, вероятно, не будут печатать. Они, вожди, ко мне относятся так же, как я к ним. Я имею орден Кр<асного> знамени, который никогда не носил и не буду носить. Для меня их политика белыми нитками шита. Вождём можно всегда стать, отпусти себе грузинские усы и говори речи. Такие речи я могу говорить. А славу люди создадут. Молодые актёры делают так, в передние ряды театра сажают оболтусов, купленных за бесценок, и говорят <им> хлопать в ладоши, они усердствуют. Так и здесь. Я думаю, что хорошим писателем труднее быть, нежели наркомом, и думается, что поэтому они, сволочи, затирают меня. У меня установилась точка зрения, что к этим людям мне нечего идти и нечего просить. Это все луначарские, обжившиеся пустотой жизни и не хуже стрекоз, показывающие свои крылья. Беда их в недолговечности и не тянет меня к ним потому, что от меня еще не пахнет тленом, а я хочу жить» .
В 1931-1935 гг. Платонов работал старшим инженером-инструктором в Республиканском тресте по производству мер и весов при НКТП СССР (Наркомат тяжёлой промышленности). Он сделал много изобретений. Известно, что им были изобретены электровоздушный подшипник и электро-кварцевые часы. В марте 1934 года в связи с подготовкой к I Съезду советских писателей Платонов в составе группы писателей уехал в Туркмению. Как отмечала «Литературная газета», цель поездки заключалась в том, чтобы дать «первые опыты художественного изображения истории социалистического строительства республики». Как инженер и мелиоратор Платонов также входил в состав туркменской комплексной экспедиции Академии наук по изучению промышленности страны. Итогом данной поездки стали повесть «Джан», рассказ «Такыр», статьи «О первой социалистической трагедии», «Горячая Арктика», сценарии.
В начале 1936 года А.Платонова включили в состав нового писательского коллектива для создания книги о героях железнодорожного транспорта. Писателем будут созданы рассказы «Бессмертие» и «Среди животных и растений». Рассказ «Бессмертие» будет опубликован и получит высокую оценку писателей и критиков. А вот рассказ «Среди животных и растений» на собрании в Союзе писателей был подвергнут резкой критике за отход автора от «героического» материала.
В 1937 году в издательстве «Советский писатель» вышла книга рассказов Платонова «Река Потудань». Это была первая опубликованная книга писателя после 1929 года. Публикация совпала с активным периодом политических процессов 30-х гг. В поле зрения пристального внимания литературной критики попали те писатели, чьё творчество считалось политически неблагонадёжным. Особое внимание было уделено А.Платонову. В монографической статье А.Гурвича «Андрей Платонов» доказывалась ущербность художественного мировоззрения автора «Впрок» и «Реки Потудань». Платонов обвинялся в ревизии христианства. «Религиозное душеустройство» - такой диагноз поставил Гурвич платоновскому герою. Платонов ответил Гурвичу статьёй «Возражение без самозащиты» в «Литературной газете» . В статье Платонов, в частности, писал: «Пусть ответит тов. Гурвич (если он пожелает), какой критик и про какого писателя станет писать статью в том тоне пренебрежения, далеко выходящим за пределы необходимого и полезного, в каком он, Гурвич, написал про меня... Я бы тоже сумел ответить Гурвичу в его же стиле и интонации, но не стану этого делать, - не потому, что мы, очевидно, литературные противники, а потому, что мы с ним члены одного общества и одной страны» .
В это время писатель работал над новыми рассказами, сценариями, материалами к роману «Путешествие из Ленинграда в Москву в 1937 году». Сдача романа в издательство «Советский писатель» планировалась в июле 1938 года. В мае 1938 г. был арестован пятнадцатилетний Платон, единственный сын Платонова. Из донесения (секретно-политического) отдела главного управления государственной безопасности НКВД СССР от 27 февраля 1939 г.: «Писатель Андрей Платонов, после двух разговоров с ним писателя М.Шолохова, внушившего ему, что его малолетний сын приговорён к 10 годам, наверное, без всяких к тому оснований, - находится сейчас в чрезвычайно подавленном, растерянном состоянии. Он все время говорит только о рассказах Шолохова о массовых беззакониях, практиковавшихся органами НКВД, и о том, что, следовательно, Тошка страдает безвинно. Настроение это усугубляется тем, что Платонов не может никак получить справку о том, где находится сын, и подозревает, что он умер в тюрьме» . Однако, несмотря на слишком большие испытания, выпавшие на плечи писателя, он много и плодотворно работал и, пожалуй, не было в платоновской прозе столько света, как в его рассказах 30-х годов.
С 1938 года Платонов сотрудничал с Издательством детской литературы. Здесь в 1939 году вышла его книга «Июльская гроза». Для Центрального детского театра Платонов написал такие пьесы и сценарии, как «Избушка бабушки», «Добрый Тит», «Неродная дочь» и др. Однако ни одна из написанных пьес данного периода не была поставлена при жизни писателя. Вскоре были написаны книга статей писателя – «Размышления читателя» и «Николай Островский». Осенью 1939 года платоновские статьи подверглись самой жестокой критике на страницах журнала «Большевик». В итоге набор книги «Размышления читателя» был прекращён, а рукопись книги «Николай Островский» исчезла в архивах ЦК ВКП (б), куда она была затребована.
В начале 1941 года из лагеря был освобождён сын Платонова. Это стало возможным во многом благодаря содействию М. Шолохова, друга платоновской семьи. В это время М. Шолохов был депутатом Верховного Совета СССР. Вскоре Платонов вернулся к активной литературной деятельности и заключил договор с издательством детская литература на сборник рассказов «Течение времени». Однако война остановила издание книги, и многие литературные планы писателя были изменены. В 1942 году Платонова утвердили военным корреспондентом в действующую армию, и писатель уехал на фронт. Платонов, будучи военным корреспондентом, много и плодотворно работал. За время войны вышло четыре его книги: «Одухотворённые люди» (1942), «Рассказы о Родине» (1943), «Броня» (1943), «В сторону заката солнца» (1945). На страницах газет «Красная звезда», «Красноармеец» постоянно печатались его очерки и рассказы.
В 1943 году не прошла цензуру книга Платонова «О живых и мёртвых», а в 1946 году – книга «Вся жизнь». После публикации рассказа «Семья Иванова» («Возвращение») на писателя обрушился новый шквал критики. В начале 1947 года Платонову была возвращена рукопись книги «Вся жизнь», а из редакций журналов возвращались его рассказы с резолюцией: «Рассказ не пойдёт». Попытка писателя возобновить после войны творческие связи с Центральным детским театром, для которого он писал пьесу о Пушкине «Ученик лицея», была безрезультатной. В послевоенные годы Платонова поддерживал М. Шолохов. При его непосредственной поддержке вышли две книги сказок Платонова – «Башкирские народные сказки» (1947), и «Волшебное кольцо» (1949). В последние годы своей жизни писатель работал над пьесой-мистерией «Ноев ковчег». Пьеса осталась незаконченной. Виктор Боков вспоминал: «Шолохов и Леонид Леонов хлопотали перед министром здравоохранения об отпуске лекарства для лечения Андрея. Он уходил, таял. Лицо его чем-то напоминало лицо пророка. Я думал, что так же мог выглядеть больной Достоевский» .
Андрей Платонович Платонов умер 5 января 1951 года и был похоронен рядом с сыном Платоном на Армянском кладбище в Москве.