Дарья Цивина. Письмо дочери

Дарья Цивина, ресторанный критик ИД «КоммерсантЪ».

Здравствуй, доченька. Сегодня утром варила кофе, смотрела в окно и вдруг решила написать для тебя письмо в будущее. Думаю, лет через десять, когда ты будешь уже совсем взрослой, ты наверняка захочешь разобраться – как это все с нами тут происходило? Аннексия Крыма, война в Украине, гонка вооружений, угроза третьей мировой войны. Вперед я даже загадывать боюсь… Но на сегодня повестка дня конкретно такая – депутатам вернули прежнюю цену на кашу в думской столовой (вчера они сильно бесновались, обнаружив подорожание), многодетную мать из Вятки обвинили в госизмене за телефонный звонок в посольство Украины, Пушков с делегацией, возмущенно раздувая ноздри, покинул ассамблею ПАСЕ, в Россию могут вернуть смертную казнь. Да, еще самолеты российские кружили над Британией. В украинском Дебальцево продолжаются бои. Когда ты это все прочтешь, то наверняка спросишь – а вы-то, вы все – ты, папа, бабушка с дедушкой, крестный, Наташка – вы-то что делали в это время? Вот именно для того я решила тебе написать. Чтоб было понятно, как это все становится возможным – и Пушков, и каша, и Дебальцево. Вот я сегодня с утра выпила кофе, прочла всю эту жуткую новостную ленту, погуляла с собаками. Потом написала несколько маленьких текстов про московские рестораны, села в машину и поехала на радио – записать фичеры. Потом зашла в магазин, купила курицу, и поехала за вами в школу. Потом завезла тебя на музыку, и поехала с Саввой домой. Приготовила ужин. Сделала с Саввой русский. Тут ты пришла, вы сели ужинать. А я снова поехала на радио – на прямой эфир, рассказать о новом ресторане. Вернулась домой. Опять почитала в интернете новости, узнав, что на Савченко завели еще одно уголовное дело, и курс доллара повысился еще на один рубль. Прочла интервью «Эху» Шендеровича. Выпила чаю и скоро лягу спать. Я сделала все, что нужно по работе и по дому. Я не сделала ничего, чтобы хоть как-то изменить эту кошмарную действительность. И еще десятки тысяч таких, как я, - сегодня утром пили чай или кофе, читали новости, потом работали, потом шли в магазин, потом проверяли уроки у детей, потом ужинали и снова пили чай. Изнывая от тоски и ужаса, и не делая ничего, чтобы что-то изменить. Я не оправдываюсь перед тобой. Просто хочу, чтобы ты поняла, как это происходит. Как во сне. Видимо, то же было в тридцатые годы при Гитлере и Сталине. Ты просто пьешь кофе, готовишь ужин, едешь на машине – а в это время ломается мир. И ты за этим наблюдаешь, как бы со стороны. А на самом деле ломает тебя самого. И тогда ближе к ночи ты открываешь фейсбук. Но о нем как-нибудь в другой раз. Целую, милая.